Журналист The Atlantic побеседовал с профессором маркетинга из Университета Миссури Маршей Ричинс (Marsha Richins), которая с начала 1990-х годов изучает тягу людей к вещам. Она выяснила, что эта тяга начинается в детстве и усиливается в средней школе – именно в это время дети на вопрос, что делает их счастливыми, отвечают, что именно одежда и бренды определяют их и их социальный статус. Мы делаем адаптированный перевод в виде выборки самых интересных цитат.
Наихудший возраст
«Я считаю, что возраст семиклассника — это самый плохой возраст в жизни человека. Это действительно тяжелое время, и дети, которые начинают задавать себе вопросы «Кто я? Похожи ли другие люди на меня? Какой я человек?», оказываются в опасном положении. Как ребенок получает ответы на эти вопросы? Один из ориентиров — внешний вид. Что видят дети, глядя друг на друга? Они видят выражение лица, язык тела, позу и одежду, которую они носят. И если разобраться в этом всем для ребенка довольно сложно, то определить, хорошая или плохая одежда надета на других детях, гораздо проще. Таким образом, дети учатся «встречать по одежке».
Чтиво Price MEDIA: Общество барахольщиков: как онлайн-шоппинг и дешевые цены заставляют нас покупать ненужные вещи
Коммуникация вместо вещей
«У меня есть эта гипотеза, что если у ребенка есть определенные нематериальные ресурсы, — к примеру, он играет в музыкальной группе на трубе — он будет развивать дружбу, основанную на совместном опыте. Возможно, родители ему говорят о том, что гордятся ним, и это дает ребенку ощущения значимости вне зависимости от материальных вещей. Так что если у детей присутствуют навыки или они совершают действия, на основе которых могут создавать связи с другими детьми, то они будут чувствовать себя хорошо посредством нематериального. И если нам не хватает нематериальных ресурсов, мы начинаем компенсировать нехватку материальными».
Чтиво Price MEDIA: Личный опыт: как отказаться от телефона и познакомиться с собой
Вещи вытесняют людей
«Сосредоточенность у детей на материальном становится более заметной только в среднем школьном возрасте. Это подтверждает опыт с коллажами: детям дают слова, написанные на бумаге и просят сделать коллаж из тех, которые означают для них самые важные вещи. По мере того, как дети взрослеют и достигают среднего школьного возраста, коллажи все больше и больше наполняются материальными значениями, вытесняя действия или же других людей».
Как повлиять на выбор ребенка
«Раньше я занималась изучением психологии людей в возрасте от 20 до 40 лет, задавая им вопросы об их детстве и о том, кем они являются сейчас. Сегодня мы точно знаем о том, что этот метод — очень несовершенен, поскольку наши детские воспоминания искажены. Однако одним из наиболее последовательных выводов является связь между нынешним уровнем материализма человека и тем, как они воспринимали отношение своих родителей к вещам в период взросления.
Итак, другими словами, дети, чьи родители ценят вещи и готовы идти на жертвы ради их получения, получают большую радость от покупки вещей или много говорят о вещах — повзрослев, будут поступать точно так же. Да, сверстники действительно важны, но наши дети наблюдают за нами. Наши дети учатся у нас. Многое из того, что дети считают нормальным, формируется из того, что они в нас видят. Дети формируют свои отношения с продуктами, глядя на наши отношения с продуктами. Таким образом, мы не можем полностью исключить влияние сверстников, но, безусловно, можем сами подавать детям правильный пример.
Чтиво Price MEDIA: Как создавался звездный атлас: от контуров страуса до гравитационных волн
Поощрение материализма
Наказания и вознаграждения, — заработанные или незаработанные — это еще одна достаточно сильная ассоциация. Дети, которые помнят, как родители покупали им вещи просто так, когда они этого хотели, или же за хорошие оценки, — гораздо более склонны к материализму во взрослом возрасте.
Что делают родители, когда их ребенок недоволен или расстроен? Как они справляются с этим? Они делают то, чему научились в детстве. Они говорят что-то из серии «У тебя не вышло — давай сходим что-то поедим», или «Пойдем купим тебе новую видеоигру, — это тебя отвлечет». И эти дети, повзрослев, с большей вероятностью справляются с огорчением одинаково, презентуя себе небольшой подарок.
Чтиво Price MEDIA: Ловушка разума: как азартные игры искажают реальность и ловят на крючок
Наказание вместо поощрения
Я никогда не считала хорошей идеей вознаграждать детей за то, что они делают, потому что жизнь с нами поступает совершенно иначе — за большинство вещей, которые должны сделать, мы не получаем никакой награды. В некоторых случаях наша награда — возможность остаться в живых или сохранить работу.
Поэтому вместо материального вознаграждения я практиковала материальные наказания, к примеру, отбирала у своей дочки игрушку, если та вела себя неуважительно. И это был единственный способ повлиять на нее, несмотря на то, что она росла достаточно смышленой.
