«Совет НБУ – троянский конь внутри Нацбанка». Рожкова о выговоре, работе с Шевченко и МВФ

Небольшой портрет Тараса Шевченко — одна из первых деталей интерьера кабинета первого заместителя главы НБУ Екатерины Рожковой, которая бросается в глаза посетителям.

5 октября Рожкова опубликовала свою фотографию на Facebook в сопровождении поста: "Это победа старого над новым". Тревожный сигнал для независимости Национального банка. Казалось бы, о чем этот портрет?".

Эта публикация — намек на нового главу НБУ Кирилла Шевченко, который 2 октября поддержал решение Совета Нацбанка объявить "выговор" и "недоверие" Рожковой и другому заместителю главы НБУ Дмитрию Сологубу.

Уже завтра — в пятницу, 16 октября — оба они могут быть уволены, в этот день состоится заседание Совета НБУ. Если это произойдет, то кадровая чистка в Нацбанке, начавшаяся после отставки бывшего главы НБУ Якоба Смолиа (он ушел, объявив о политическом давлении), закончится. Рожкова и Сологуб — последние представители "старого" правления НБУ, которое уже обновилось на две трети с момента прихода Шевченко в середине июля.

Рожкова провела пять полных лет в НБУ, в течение которых прошла путь от директора департамента до первого заместителя главы правления. Корреспондент LIGA.Net встретился с ней через неделю после того, как стало известно о вывозе — первом за двадцать два года ее карьеры в банковской сфере.

Что думает Рожкова о своем будущем в НБУ, чем объясняется скандальное решение Совета и как изменился регулятор с приходом Кирилла Шевченко? Это то, что сказала в своем интервью Катерина Рожкова.

"Мы с Шевченко месяц не разговаривали"

• Вы остаетесь работать в Нацбанке?

• Согласно последнему официальному сообщению НБУ, мы с Дмитрием Сологубом продолжаем выполнять свои обязанности. На сегодняшний день (разговор состоялся 12 октября, — Red.) — да, я работаю.

• Через неделю НБУ примет решение о размере скидки. По вашим прогнозам, вы будете участвовать в голосовании?

• Я еще не написал заявление об отставке.

• Задумывались ли Вы об этом после получения порицания от Совета НБУ?

• Нет.

• Понимаете ли Вы, как Вы заслужили "недоверие" и порицание?

• Причин для этого не было. Закон о Национальном банке 2015 года заложил основу действительно независимого центрального банка в Украине. Для того чтобы он был по-настоящему независимым, необходима политическая преемственность и реальная независимость власти. Когда никто из членов правления не боится высказывать свое мнение, даже если он не согласен с мнением других. В противном случае коллегиальность принятия решений может быть поставлена под сомнение, и правление превратится в орган для штамповки решений, а не в площадку для обсуждения. Еще один момент: прозрачная коммуникация является краеугольным камнем политики НБУ. Это зависит от коммуникаций, до какой степени рынок нас понимает. Все члены правления являются ключевыми спикерами Национального банка. Поэтому мне сложно сказать, в чем проблема.

• Кирилл Шевченко сказал, что вы нарушили принцип политики "одного голоса" Нацбанка. Согласны ли Вы с этим?

• Политика одного голоса не должна превратиться в политику одного голоса. Это разные вещи. Нам действительно нужно договариваться с членами нашей команды об определенных сообщениях, которые мы даем рынку. Когда мы комментировали с Дмитрием сообщения на Kyiv Post, мы не нарушали сообщения Нацбанка.

• Считается, что вы превысили периметр зоны ответственности.

• Кто-нибудь может объяснить, как? Вернемся к вопросам журналистов Киевской почты. Они спрашивали меня, как, на мой взгляд, изменения в команде НБУ повлияют на принятие решений в сфере банковского регулирования и надзора. В первую очередь, это моя прямая сфера ответственности. Во-вторых, как члены правления мы несем такую же ответственность за сохранение независимости НБУ. В-третьих, этот комментарий полностью соответствует политике "одного голоса".

Относительно обвинений в том, что комментарий издания Kyiv Post негативно повлиял на наше сотрудничество с международными партнерами, хочу отметить, что наш комментарий остался незамеченным международным сообществом и внутренним рынком, в отличие от решения Правления Нацбанка, принятого неделю спустя. И МВФ, и посольство США отреагировали на решение Правления. Вопрос в том, кто тогда причинил Нацбанку больше вреда?

• Согласовываете ли вы свои комментарии в СМИ с кем-то еще в Нацбанке?

• Да, все запросы проходят через наш отдел связи. Обычно они связываются с журналистами по сути запроса, и мы обсуждаем, как прокомментировать ту или иную тему. В случае с "Почтой Киева" был сбой, не было нормального массажа со стороны департамента коммуникаций. Я думал, что нет смысла отказываться от комментариев: статья вышла бы в любом случае — с нами или без нас. Отказ от комментариев — это тоже сигнал.

• Шевченко лично объяснил вам, как именно вы нарушили политику "Один голос"?

• Нет.

• Знаете ли Вы, что Вам могут сделать выговор, учитывая, что между публикацией "Киевской почты" и решением Совета НБУ прошла неделя?

• С нами не было никаких сообщений на эту тему. Решение Совета стало для нас большой неожиданностью.

• Порицание, особенно публичное — насколько оно серьезное? Считаете ли Вы его адекватным наказанием в данной ситуации?

• выговор очень серьезен. Но, думаю, все можно было бы решить по-другому — через нормальное взаимодействие. Я привержен тому, чтобы все спорные вопросы обсуждались. Это признак нормального управления. Иначе мы будем постоянно получать такие "сюрпризы", которые нам определенно не нравятся.

• В своем сообщении на Facebook вы опубликовали портрет Тараса Шевченко с подписью "Это победа старого над новым". Тревожный сигнал для независимости Нацбанка" Здесь вы можете догадаться очевидный намек на Кирилла Шевченко — что вы имели в виду?

• Мы несколько расстроены тем, что глава тоже проголосовал за выговор и недоверие к нам и Сологубу. Он даже не сообщил нам о принятом решении. Формально мы узнали об этом из сообщений главы Совета НБУ. Мне кажется, что есть и другие инструменты — мы могли бы просто поговорить, например. Трудно назвать наши отношения с Советом безоблачными. Но раньше глава НБУ всегда защищал позицию совета. Это голосование было примером того, как это происходило радикально по-другому.

• Тебе не кажется, что история с выговором — это элемент того же политического давления, о котором говорил Смолий? То есть это тоже попытка заставить вас уйти по собственному желанию.

• Я бы не стал называть позицию отдельных членов Совета НБУ и главы. Давление со стороны главы Совета Богдана Данилишина продолжается уже много лет. В этом смысле понятно, с кем он имеет "политику одного голоса": с теми, кто говорит о зависимости НБУ от МВФ, призывает включить печатный станок, заключить мир с олигархами и так далее. Это нас не удивляет.

• Не странно ли, что Шевченко решил не обсуждать с вами эту ситуацию, а сразу же проголосовал за выговор без объяснения причин?

• Я не хочу оценивать его действия.

• Когда вы в последний раз разговаривали с Шевченко?

• 10 сентября.

• Разве глава НБУ не разговаривал со своим первым заместителем больше месяца? Можно ли сказать, что у вас не получалось?

• Я думаю, что речь идет о разных корпоративных культурах, из которых мы пришли в Нацбанк. Но я не считаю это непреодолимой пропастью.

• Каковы юридические последствия порицания/недоверия к вам? Могут ли вас за это уволить?

• Я еще не разобрался с этим вопросом. Есть много нюансов, начиная с полномочий Совета и заканчивая самим предметом порицания. Нужно разобраться в деталях.

• Согласно закону о НБУ, одним из оснований для увольнения члена совета может быть потеря безупречной деловой репутации. Имеются ли в Нацбанке внутренние документы, в которых указан этот пункт? В них говорится, что достаточным основанием для увольнения можно считать два выговорных замечания.

• Таких документов нет. Поэтому я не вижу возможности применить эту норму. Критерии порочной деловой репутации содержатся в Положении НБУ о лицензировании, но они распространяются на коммерческие банки. В Трудовом кодексе, насколько мне известно, также отсутствует определение термина "безупречная репутация" и критерии для этой категории.

• очередное заседание Совета НБУ состоится 16 октября. Знаете ли вы, какие вопросы будут рассматриваться?

• Нет. Если раньше мы всегда знали, когда будут проходить заседания и понимали повестку дня, то сейчас все происходит в тайне. Я считаю, что это не соответствует принципам корпоративного управления и, безусловно, не идет на пользу нашей экономике — мы создаем неопределенность там, где ее нет и не должно быть. Получается, что Совет НБУ — это троянский шлюхв Национальном банке.

• Неужели Роман Борисенко и Сергей Холод, члены Правления, а также ряд руководителей департаментов, действительно ушли по собственному желанию после прихода Шевченко? То есть речь не идет о принуждении?

• Я точно знаю, что Борисенко и Холод ушли по собственному желанию. Если говорить о начальниках отделов, то я могу сказать о начальнике отдела финмониторинга Игоре Березе. Он также ушел по собственной инициативе. Правда, я не хотел этого делать.

"НБУ был более демократичным при Гонтареве и Смолии"

• Что изменилось в Национальном банке при Кирилле Шевченко по сравнению со временами Якова Смолиа?

• Я бы говорил об определенном столкновении разных корпоративных культур. При Валерии Алексеевне и Якове Васильевиче (Гонтарева и Смоля, — Red.), со всеми их различиями в управленческих и лидерских качествах, а также со сложностью решений, принимаемых их командамиСистема Нацбанка была основана на внутренней свободе, в том числе и на высказываниях. На мой взгляд, это была более демократичная организация. То, что я вижу сейчас, является более автократическим стилем. Когда две разные управленческие культуры сталкиваются друг с другом, для развития симбиоза требуется время.

• Можно ли сказать, что НБУ откатывает реформы последних пяти лет и возвращается к "шоу одного человека"?

• Слишком рано делать выводы, но я бы не сказал, что откат реформ виден, мы все равно принимаем решения коллективно. С другой стороны, я частично согласен с тем, что госорганы должны соблюдать определенные правила и стандарты распространения информации внутри страны. В то же время качество принимаемых решений напрямую зависит от способности свободно говорить и отстаивать профессиональную позицию.

• Понимаете ли вы, чем занимаются ваши коллеги в совете директоров? Например, куратор валютного блока Юрий Гелетай — можно ли сказать, что политика НБУ при нем не изменилась?

• Да, абсолютно. Мы не меняли валютную политику и остаемся приверженцами гибкого формирования курса валют. Понятно, что рынок, который также строит свои ожидания, не мог не реагировать на изменения в кадровом составе Нацбанка. В этом смысле общение было как никогда важно, мы его немного затянули, что сделало участников рынка еще более бдительными. Сейчас ситуация выравнивается.

"НБУ больше не влияет на суды Коломойского и Привата"

• выгоден ли Игорю Коломойскому гипотетический уход Катерины Рожковой из НБУ?

• На суды ПриватБанка мы сейчас не имеем большого влияния, ключевые вопросы перешли к банку. НБУ активно работал в самом начале, когда после национализации, например, передал документы в правоохранительные органы. Сейчас "Приват" проводит все судебные процессы самостоятельно. Главное, чтобы его руководство сохранило свою независимость.

• Может ли ваша отставка повлиять на сотрудничество Украины с МВФ?

• Я не могу комментировать заявления Фонда. Могу предположить, что наших партнеров больше волнуют принципы корпоративного управления в Национальном банке, нежели конкретные названия.

• МВФ поднял вопрос о независимости НБУ осенью прошлого года — сразу после смены власти. Тогда словесных заверений руководства страны было достаточно, чтобы успокоить Фонд в этом отношении. Сейчас мы видим ситуацию, когда глава Нацбанка голосует за недоверие к вам, но, похоже, что завтра к нему может быть применена аналогичная санкция. Как Украина может укрепить независимость НБУ, чтобы устранить риски постоянного политического влияния на его руководство?

• Такие риски учтены в Законе 2015 года. Но это не институциональный, а личный вопрос. Что бы мы ни прописали в законе, при желании его всегда можно обойти. Например, завтра Совету может не понравиться цвет моей куртки. В таком случае должна существовать система корпоративного управления, в которой контролирующий орган четко понимает пределы своих полномочий и функций.

• Предположим, через некоторое время ваш известный критик Александр Дубинский станет членом Правления Национального банка или даже главой Правления. Не исключено, что тогда мы узнаем о еще более широких полномочиях Совета НБУ. Как мы еще можем застраховаться от этого?

• Это концептуальный вопрос. Потому что Совет — это не карательный орган, а структура, которая должна помогать Правлению НБУ проводить правильную политику на высокопрофессиональном уровне. Дискуссии в этом смысле абсолютно нормальные. Другое дело, что комПереходный период в Совете должен формироваться в соответствии с этим принципом, исходя из профессионализма, а не политических соображений